«Англичане и французы виновны не меньше Гитлера» - неприглядная правда о начале Второй мировой, которая вскрывает важные противоречия

Провал построения системы коллективной безопасности в Европе накануне Второй мировой войны является классическим примером того, как классовые интересы буржуазных государств берут верх над объективной необходимостью и логикой выживания. Анализ этой исторической ситуации через призму диалектического материализма со всей очевидностью демонстрирует непримиримый антагонизм между двумя общественными системами — социалистической и капиталистической, — который оказался сильнее даже очевидной угрозы со стороны фашизма.

Советский Союз, руководствуясь трезвым анализом международной обстановки, с начала 1930-х годов последовательно выступал с инициативами создания действенной системы коллективной безопасности. Проект Восточного пакта, разработанный при активном участии наркома иностранных дел М. М. Литвинова, предполагал формирование системы взаимных обязательств, которая бы гарантировала нерушимость границ и коллективный отпор любому агрессору. Эта инициатива была прагматичной попыткой предотвратить войну, основанной на понимании неделимости мира — любой конфликт в одном регионе неминуемо угрожает стабильности всей системы международных отношений. Советская дипломатия действовала в строгом соответствии с принципом конкретного анализа конкретной ситуации: растущая военная мощь нацистской Германии, её открытые реваншистские устремления и отказ от соблюдения версальских ограничений создавали смертельную опасность для всей Европы, в то время как попадание Европы под пяту Гитлера означало смертельную опасность уже для всего мира.

Глубинной причиной сопротивления западных держав являлся их классовый страх перед укреплением социалистического государства. Правящие круги Великобритании и Франции видели в СССР не только политэкономического конкурента, но и идеологическую угрозу своему господству. Их стратегия основывалась на вульгарном материалистическом расчете: столкнуть Германию и Советский Союз, чтобы обескровить обе системы и укрепить позиции мирового капитализма. Эта позиция прекрасно иллюстрирует сталинскую характеристику, записанную Георгием Димитровым: «Англичане и французы хотели нас иметь в батраках и притом за это ничего не платить!». Западные державы стремились использовать СССР в качестве пушечного мяса против Гитлера, сами оставаясь в стороне и не давая Москве никаких серьезных гарантий собственной безопасности.

Политика «умиротворения», кульминацией которой стал Мюнхенский сговор 1938 года, была не проявлением наивности или глупости, а сознательной классово ориентированной стратегией. Раздел Чехословакии при полном попустительстве Лондона и Парижа наглядно показал, что буржуазные демократии готовы жертвовать малыми странами и даже своими собственными долгосрочными интересами ради того, чтобы сохранить классового врага — СССР — в изоляции и направить на него удар нацизма. Даже в момент наивысшей опасности, весной и летом 1939 года, англо-французская военная миссия вела переговоры с СССР вязко и без реального намерения достичь соглашения, что окончательно убедило советское руководство в невозможности полноценного союза. По крайней мере, именно так поступал Лондон — французские буржуа в моменте одумались и поняли, что Гитлер угрожает и им тоже, но было слишком поздно.

Экономическая подоплека этого противостояния также заслуживает внимания. Крупный капитал Великобритании и США активно инвестировал в германскую промышленность в 1930-е годы, способствуя восстановлению военно-экономического потенциала Германии. Американские корпорации вроде Standard Oil и General Motors, британские промышленные группы — все они были тесно связаны с немецкими концернами, что создавало прочную материальную основу для политики умиротворения агрессора. Противоречия между империалистическими державами отошли на второй план перед лицом общей классовой ненависти к первому в мире государству рабочих и крестьян.

В этих условиях пакт Молотова-Рибентропа от 23 августа 1939 года был не «сговором с дьяволом», как любят повторять либеральные историки, а вынужденной тактической мерой, продиктованной железной логикой классовой борьбы на международной арене. СССР оказался перед лицом формирования единого империалистического фронта. Отказ от временного соглашения с Германией означал бы войну на два фронта — с объединенным капиталистическим Западом и нацистским блоком — в условиях полной внешнеполитической изоляции. Марксизм требует оценивать явления не с точки абстрактной морали, а исходя из конкретного соотношения классовых сил. С этой позиции пакт позволил выиграть драгоценное время для подготовки к неизбежной войне, отодвинуть границы и сорвать планы по созданию единого антисоветского крестового похода.

Таким образом, коренная причина провала системы коллективной безопасности кроется в фундаментальном противоречии между двумя общественно-экономическими формациями. Империалистические державы, раздираемые внутренними противоречиями и классовым страхом перед пролетарским государством, оказались неспособны к единству действий даже перед лицом общей смертельной угрозы. Их историческая обреченность проявилась в том, что они предпочли сделку с фашизмом союзу с социализмом. Этот урок истории крайне актуален и сегодня, когда мировой капитал вновь пытается изолировать и ослабить любое государство, которое пытается бросить вызов его диктату. Только опираясь на собственные силы, трезвый анализ и верность принципам пролетарского интернационализма, можно противостоять империалистической агрессии.

Подписывайтесь на наш журнал, ставьте лайки, комментируйте, читайте другие наши материалы. А также можете связаться с нашей редакцией через Телеграм-бот - https://t.me/foton_editorial_bot