Главный плюс марксизма для человека — он учит мыслить конкретно. Эвальд Ильенков объясняет как

Как известно, Маркс многое почерпнул у Гегеля, однако многие люди не совсем правильно это представляют. Маркс перенял у Гегеля лишь метод диалектического мышления, а не его систему категорий и понятий. Гегель был идеалистом. В своей «Науке логики» он начинает с чистого «бытия», то есть с чистой абстракции, которая является результатом мышления. Гегель доходит до абсолютного духа — также чистой абстракции. Как отмечал Фейербах, Гегель считает, что начинает с бытия, но на самом деле он начинает с мысли о бытии, что совершенно не одно и то же. Кроме того, сама категория бытия не является диалектичной. В рамках материалистической диалектики марксисты рассматривают все явления не только в их внутренней логике развития, но и в их взаимосвязи с другими объектами, субъектами и процессами. Бытие же, по Гегелю, представляет собой чистую саморазвивающуюся сущность, которая вращается в вихре сознания, как чистая идея.

В предисловии к «Науке логики» Гегель пишет, что его цель — создать максимально отвлечённую от материальной реальности логику, логику «саму по себе». Он утверждает, что такую логику сможет использовать учёный, запертый в четырёх стенах, но при этом всегда приходящий к верным выводам. Маркс, конечно, не мог заимствовать у Гегеля такую логику. Он взял стиль рассуждения — диалектику — и поставил его на материалистическую основу, вырвав из тисков абсолютных абстракций. Маркс начинает с конкретики и заканчивает конкретикой, в то время как Гегель начинает с абстракции и заканчивает абстракцией. Это было образно названо постановкой гегелевской диалектики с ног на голову.

Первая категория Маркса в «Капитале» — это «товар». Но «товар» — это не абстракция. Он имеет свою историю, он прошёл процесс становления, находится во взаимодействии с другими объектами, субъектами и процессами. То есть он не изолирован, не помещён в некую вакуумную абстракцию, как это представлено у Гегеля. Он имеет не только внутреннюю логику, но и логику функционирования, которые сосуществуют одновременно, порой противореча друг другу. Категория «товар» — это максимально конкретное понятие, и именно из этой конкретности впоследствии вырастает такая же конкретная картина капитализма. Движение товара позволяет нам наиболее полно взглянуть на капиталистическую экономику, ведь товар присутствует во всех эпизодах капиталистического движения.

Рассмотрение любого явления конкретно, то есть во всей его внутренней логике становления, взаимосвязях с другими явлениями при понимании механизма функционирования этого явления — это основа марксистского анализа. Об этом очень хорошо написал Эвальд Ильенков:

В мире нет вообще изолированных, вне всеобщей связи существующих «вещей», а есть всегда вещи в системе отношений друг к другу. И эта система вещей, взаимодействующих друг с другом (то, что Маркс и называет конкретностью), всегда есть нечто определяющее, а стало быть, и логически первое по отношению к каждой отдельной чувственно-воспринимаемой вещи. Благодаря этой диалектике постоянно и возникает то оригинальное положение, когда «отношение» принимают за «вещь», а «вещь» — за «отношение». Всегда в виде отдельной чувственно-воспринимаемой вещи перед созерцанием выступает некоторая система взаимодействующих вещей, некоторая закономерная система их отношений (т.е. «конкретное»), но только в каком-то фрагментарном, частном ее проявлении, т.е. абстрактно. И вся трудность теоретического анализа заключается в том, чтобы ни «отношение» между вещами не рассматривать абстрактно, как особый, самостоятельный предмет, ни, наоборот, «вещь» — как особый, вне системы отношений к другим вещам существующий предмет, а понять каждую вещь как элемент, как момент некоторой конкретной системы взаимодействующих вещей, как конкретно-единичное проявление известной системы «отношений».

Хотя, конечно, при этом обособленное рассмотрение отдельных явлений — это часть общего марксистского анализа. Большинство людей мыслит абстрактно, выдёргивая отдельные факты и примеры, рассматривая их изолированно, не допуская даже мысли о возможности воздействия на предмет других сил, которые подчас могут иметь даже более серьёзное влияние на явление, чем его внутренняя логика. Они рассматривают отдельные шестерёнки часов, заявляя, что именно так они и постигнут сами часы как целое, вместо того чтобы общим взглядом схватить систему «часы» и впоследствии раскрывать её внутренние закономерности и методы работы.

Подписывайтесь на наш журнал, ставьте лайки, комментируйте, читайте другие наши материалы. А также можете связаться с нашей редакцией через Телеграм-бот - https://t.me/foton_editorial_bot