«Гражданское общество» как концепция уходит в прошлое вслед за диктатурой ТНК

Концепция «гражданского общества», активно продвигаемая неолиберальными идеологами, предстаёт в их изложении как царство сознательных и активных граждан, гармонично дополняющее государство и бизнес. Однако на деле мы видим иную картину. Под личиной благостной риторики о самоорганизации и общественном благе скрывается глубоко реакционный механизм, призванный увековечить господство капитала, нейтрализовать классовую борьбу и служить идеологическим прикрытием для ультраимпериалистической экспансии.

Исторически теория гражданского общества вызревала в недрах буржуазной философии как инструмент борьбы против феодального абсолютизма. Её прогрессивность на том этапе была относительной и определялась конкретно-историческими условиями. Но в современную эпоху, когда капитализм достиг стадии ультраимпериализма с его глобальной диктатурой транснациональных корпораций, эта концепция превратилась в орудие консервации существующего порядка. Её фундаментальная ложь заключается в идеалистическом постулате о возможности подлинного равенства и свободной самореализации в условиях антагонистического классового общества.

Этот миф игнорирует железный закон материализма: в обществе, расколотом на антагонистические классы, не может быть единых, надклассовых интересов. Пропасть между рабочим и капиталистом непреодолима. Представление о том, что их голоса в диалоге «гражданского общества» равнозначны, является теоретическим мошенничеством. На деле ресурсы буржуазии – её финансовое могущество, контроль над медиа и лоббистскими структурами – гарантируют, что именно её интересы будут доминировать в любом публичном поле, маскируясь под интересы «общества» в целом.

Сердцевиной этой концепции является подмена коллективной классовой борьбы индивидуализированной и атомизированной активностью. Профсоюзы, способные к организованному отстаиванию прав трудящихся, подменяются сетью неправительственных организаций. Они претендуют на роль рупора общественности и зачастую финансируются теми самыми корпорациями, против которых якобы борются. Классовый антагонизм тем самым растворяется в множестве разрозненных частных проблем – экологических, гендерных, культурных, – которые нельзя решить в рамках существующей системы, не покушаясь на священное право частной собственности.

Таким образом, «гражданское общество» выполняет функцию системы амортизации для капиталистического строя. Оно переводит социальный протест в безопасное для режима русло: с языка классовых требований на язык петиций, грантов и общественных слушаний. Это тонкий инструмент демобилизации пролетариата, лишающий его главного оружия – организованного массового действия.

На международной арене риторика «гражданского общества» становится идеологическим оружием ультраимпериализма. Под предлогом поддержки «демократии» и «прав человека» западные правительства и связанные с ними фонды активно спонсируют подобные организации. Последние, выдавая себя за голос «народа», на деле продвигают повестку, выгодную транснациональному капиталу, и работают на дестабилизацию неугодных режимов, маскируя интервенцию под внутренний гражданский протест.

Либеральная теория «трёх секторов», где государство, бизнес и гражданское общество якобы равноправно действуют, является хитрой мистификацией. В реальности «гражданский сектор» оказывается в положении обслуживающего интересы капитала. Он укрепляет власть ТНК через программы корпоративной социальной ответственности, создавая видимость, что хищническая эксплуатация может быть компенсирована точечной благотворительностью.

Коммунисты не отрицают ценность низовой самоорганизации и коллективного творчества масс. Но мы понимаем, что подлинное народное самоуправление возможно лишь при коренном изменении производственных отношений. Его прообразом были Советы рабочих и солдатских депутатов, где власть осуществлялась непосредственно трудовыми коллективами. В такой системе квартальный комитет не выпрашивает средства у муниципалитета, а самостоятельно распоряжается ими; заводской коллектив не требует повышения зарплаты у хозяина, а сам устанавливает её на общем собрании.

Диктатура пролетариата, в отличие от диктатуры буржуазии, маскируемой под «гражданское общество», не скрывает своего классового характера. Её цель – не затушевать противоречия, а разрешить их в интересах большинства, уничтожив сами основы классового деления. Она воспитывает новое сознание не через чтение кодексов, а через практику управления, вовлекая каждого трудящегося в административную работу.

Следовательно, либеральный миф о гражданском обществе является реакционным по своей сути. Он предлагает строить справедливость и демократию, оставляя нетронутой главную причину несправедливости и угнетения – частную собственность на средства производства. Это идеологический опиум, усыпляющий классовое сознание пролетариата и направляющий его энергию в безвредное для системы русло. Подлинная самоорганизация народа возможна лишь после научно-прогрессивного низвержения власти капитала во всемирном масштабе и установления такой формы демократии, где управление будет осуществляться не через посредников, а непосредственно самими ассоциированными производителями.

Подписывайтесь на наш журнал, ставьте лайки, комментируйте, читайте другие наши материалы. А также можете связаться с нашей редакцией через Телеграм-бот - https://t.me/foton_editorial_bot