Иран, послесловие. Никто не проиграл или никто не победил?

Дым от израильских ракет, разорвавшихся над Натанзом и Фордо в июне 2025-го, еще стелется над Ближним Востоком, но уроки этой «12-дневной войны» уже врезаются в сознание прогрессивного человечества огненными буквами. Иран – реакционный теократический режим, но сегодня именно он стал бастионом, принимающим на себя сокрушительные удары ультраимпериалистического хищника.

Под аккомпанемент пропагандистского хора Запада, вопящего о «ядерной угрозе», коалиция США и Израиля, которая волей-неволей выступает авангардной ударной группой ТНК в регионе, чьи военные бюджеты – $886 млрд и $24 млрд соответственно – давно превратили их в частные армии глобального капитала, нанесла серию точных ударов по самым чувствительным точкам иранской обороны. Цель ясна: сокрушить последний крупный очаг государственного суверенитета в регионе, не желающего безропотно встраиваться в цепочки транснациональных корпораций, чья совокупная мощь затмевает целые регионы. Пора принять реальность — Израиль действует не как самостоятельная единица, алчущая в рамках эсхатологии того и этого, но как хирургический инструмент стратегии ТНК по тотальному контролю над ресурсными артериями планеты, а его политика в Вашингтоне давно диктуется не национальными интересами Америки, а лобби глобальных олигархий.

Здесь, в горниле этого конфликта, рождается жгучий парадокс нашей эпохи. Режим аятолл, возникший из пепла антишахской революции 1979 года, подобно древнему дракону, стерегущему свои сокровища, сумел сохранить для Ирана политическую независимость от диктата "Большого Шайтана" (США) и его младшего партнера – "Малого Шайтана", как называли исламские революционеры СССР, чье предложение помощи было с презрением отвергнуто Хомейни. Эта жесткая, почти средневековая оболочка теократии стала щитом против немедленного поглощения ультраимпериализмом.

Но этот же щит за 46 лет правления превратился в тяжелые оковы, сковывающие мощь Ирана. Диалектика истории беспощадна: то, что спасло Иран вчера, грозит погубить его завтра. Бомбардировки 2025 года обнажили эту трагическую двойственность до кости. Несмотря на десятилетия подготовки и помощь условных союзников, Иран оказался уязвим. Его ядерные объекты – символы технологических амбиций и сдерживания – были поражены. Знаменитые «часы отсчета до ликвидации Израиля» на Палестинской площади в Тегеране, тикавшие 25 лет, были буквально стерты с лица земли израильской ракетой – зловещая метафора разрыва между риторикой и реальной мощью. Где аналог советской индустриальной мощи, созданной Сталиным за 15 лет из руин феодальной России и остановившей вермахт? Её нет.

Понятно, что эпоха изменилась и достичь схожих результатов сложнее, но и времени у теократов было гораздо больше. Вместо этого есть зависимость от устаревших ракетных комплексов и нефтяных вышек, чья продукция (70% иранского экспорта – сырье, данные ЦБ Ирана) сегодня стала мишенью, а не источником силы. Удары по Шахрану и Шахр-Рею парализовали нефтяные вены страны, подняв мировые цены на $5-10 за баррель – выгоду получили все, кроме самого Ирана.

Иран стоит на исторической развилке, острие которой направленно в сердца и умы иранского народа. Прогрессивные силы мира, включая коммунистов, не могут оставаться в стороне, пока империалистический молот бьет по иранской наковальне. Наша поддержка – это не гимн теократии, а тактическая солидарность с жертвой глобального хищника. Призывы к абстрактному «третьему пути» от разных псевдо-марксистов, к одновременному свержению и аятолл, и слуг ТНК, пока в регионе нет массового организованного пролетариата, способного взять власть – это не стратегия, а красивая песнь Кота Леопольда, наивный призыв «ребята, давайте жить дружно» в джунглях империализма. Народ Ирана должен защищать свою землю от прямого вторжения, ибо альтернатива – участь Ливии или Ирака, где «освобождение» ТНК превратило страны в выжженные пустыни, контролируемые бандами и корпорациями.

Спасенный сегодня Иран завтра погибнет, если не сбросит оковы собственного реакционного каркаса: империи, застывшие в бронзе своих догм, неизбежно разбиваются динамичными хищниками. Теократия дала суверенитет, но она же душит экономику автаркией и санкциями, отрезает от передовых технологий (слабость ПВО – прямой результат изоляции), консервирует социальные противоречия (образованные города против консервативной деревни). Режим, где Корпус стражей революции часто важнее профессиональной армии, не готов к войнам XXI века.

Путь спасения – в диалектическом скачке. Ирану нужна модернизация без капитуляции. Не слепое открытие своих границ для ТНК, что вернет шахов и «Бритиш Петролеум», а хирургически точное, контролируемое государством подключение к мировым цепочкам создания стоимости на своих условиях. Опыт Вьетнама, сумевшего сохранить социалистический стержень при рыночной оболочке, или Китая – здесь маяк. Внутри самого Ирана зреют ростки перемен: технократы и светские управленцы (как убитый израильтянами ядерный гений Мохсен Фахризаде) медленно, но верно теснят старых стражей догм в коридорах власти. Сам прагматизм Тегерана, предупредившего Катар о возможном ударе по базе США в 2025-м, показывает возможность эволюции. Иран должен стать сильнее. Это требует перехода от идеологизированной милиции к современной армии с высокотехнологичными ПВО, от сырьевой иглы – к диверсифицированной индустрии, от теократического застоя – к включению в мировую кооперацию на своих суверенных принципах.

Нынешнее зыбкое перемирие, добытое дипломатией Трампа, – не мир, а передышка. Bloomberg уже предупреждает о планах следующего удара, способного уничтожить подземные убежища в Фордо. Будущее Ирана висит на волоске. Либо страна, опираясь на антиимпериалистический дух своего сопротивления, найдет в себе силы для болезненной внутренней трансформации – модернизации, реформ с сохранением суверенитета, либо она обречена повторить судьбу всех окаменевших империй прошлого, разбитых более гибкими противниками. Коммунисты сегодня – с Ираном против ультраимпериализма, но наше требование к Тегерану таково: используй передышку не для консервации теократического склероза, а для исторического рывка вперед. Как завещал Ленин, слегка перефразируя его:

Мы оцениваем войну не по тому, кто первый выстрелил... а по тому, какой класс ведет войну, какие политические цели преследует эта война.

Цель Ирана сегодня – выжить как независимое государство в схватке с глобальным капиталом. Эта цель объективно прогрессивна. Но выжить надолго он сможет, лишь переродившись. Время теократического дракона истекает. На смену ему должен прийти современный защитник суверенитета – или же не придет никто.

В высоких кабинетах и коридорах Тегерана, возможно, шепчутся: «Потерпим еще немного – ультраимпериализм рухнет под грузом своих противоречий, и тогда наш теократический уклад сохранится без угроз». Это смертельно опасная иллюзия. Распад глобального Левиафана ТНК не гасит пожары, а раздувает их докрасна. Когда рушатся наднациональные структуры сдерживания (МВФ, ВТО), на арену вырываются не ангелы мира, а гиены – национальные империализмы, остервенело рвущие друг у друга ресурсы. Иран с его колоссальными запасами (24% мировых резервов газа, 10% нефти ) – не убежище, а главный приз в этой кровавой охоте. Трампизм – ярчайший предвестник этой новой ожесточенной эпохи. Его лозунг «America First!» – не возврат к изоляционизму, а знамя имперского реванша. Для перезапуска американской индустрии, для сокрушения китайского конкурента, для восстановления абсолютной гегемонии ему нужен полный контроль над ближневосточной нефтяной помпой и морскими путями. Без этого его проект "Великого Американского Возрождения" – пустой звук. Мысли трампистов в этом отношении понятны:

Мы пришли, мы увидели, мы взяли их нефть... Это должно было произойти давно.

Иран для трампистов – не абстрактный «враг свободы», а жирный кусок, который необходимо либо проглотить, либо разрубить на части, чтобы не достался другим. Контроль над Ормузским проливом – артерией, через которую течет 30% мировой нефти – это вопрос жизни и смерти для их имперских амбиций.

Тегеран ошибается, если надеется отсидеться за спинами союзников. Китай, погруженный в титаническое противостояние с США за технологическое лидерство, и РФ, погружённая в заботы в Восточной Европе и всё ещё в значительной степени зависящая от нефтяной конъюнктуры, не пойдут на тотальную войну за иранский теократический режим. Их помощь – дозированная, прагматичная, рассчитанная на сковывание врага, но не на его сокрушение. Пекин не станет жертвовать $847 млрд торговли с ЕС ради сохранения власти аятолл. Москва, получившая $5-10 прибыли с каждого подорожавшего из-за ударов по Ирану барреля, скорее, будет маневрировать, чем бросаться в огонь.

Когда ультраимпериалистические институты окончательно рухнут, а хищники ринутся в бой за передел мира, Иран окажется один на один с голодными волками. Его нынешняя слабость – открытая рана, на которую уже слетаются стервятники. Трамп, конечно, предпочел бы быстрый и дешевый сценарий: внутреннее перерождение Ирана под внешним давлением, установление марионеточного светского режима, открывающего нефтяные краны для американских корпораций. Но если Тегеран упрется в догмы, трамписты без колебаний выберут дорогой сценарий: тотальное разрушение. Для них это не эмоция, а холодный расчет империалистического выживания. Как Гитлеру была нужна Чехословакия не из ненависти, а как плацдарм и ресурсная база для броска на Восток, так и Трампу нужен Иран – как топливо для своей промышленной машины и ключ к удушению Китая. Без ближневосточной нефти его мечта о «новой американской индустриальной империи» рассыплется в прах. Потому они будут давить до конца.

Вот почему требование внутренних реформ в Иране – не пожелание, а приговор истории. Надеждам консерваторов на «естественное» сохранение власти в разрушающемся мире - грош цена. Только модернизированный, технологически мощный, гибкий Иран, умеющий играть по сложным правилам мировой кооперации без потери суверенитета, сможет выстоять. Нужны не новые часы на Палестинской площади, отсчитывающие мифические сроки расправы, а современные ПВО, способные сбивать любые ракеты. Нужны не проклятия в адрес «Шайтанов», а хитрая дипломатия, использующая противоречия между Вашингтоном, Брюсселем, Пекином, Москвой и другими крупными центрами. Нужна не автаркия, а высокотехнологичная экономика, где нефть – лишь один из источников богатства, а не его основа. Теократический режим, как динозавр в эпоху млекопитающих, обречен на вымирание под колесами истории, если не эволюционирует. Его спасение – в мучительном, но необходимом рывке в будущее. Ставка на консервацию – ставка на смерть Ирана как независимой силы. Ставка на реформы – единственный шанс выжить в грядущей битве империй.

Подписывайтесь на наш журнал, ставьте лайки, комментируйте, читайте другие наши материалы. А также можете связаться с нашей редакцией через Телеграм-бот - https://t.me/foton_editorial_bot