От Ленина и Сталина до Горбачёва и Ельцина: как и почему деградировала советская политическая система

Социализм представляет собой процесс, который существенно отличается от других формационных переходов. В этом процессе важную роль играет субъективный фактор — люди, которые выражают интересы рабочего класса и сознательно строят новое общество. Попытки представить социализм, как нечто автоматическое, и утверждать, что он будет существовать, пока люди рождаются, воспитываются и работают в рамках социалистического строя, являются заблуждением. Это подтверждается опытом распада СССР.

Классики марксизма уделяли большое внимание образованию и самообразованию. Они считали необходимым создать систему, в которой каждый человек будет понимать, куда движется общество и к какой цели. Это позволило бы людям активно участвовать в процессе и корректировать его на всех уровнях. Когда руководящие органы Советского Союза были местом постоянной работы, когда быть депутатом, членом Совета, членом ЦК и даже членом партии означало работать на благо общества, социализм развивался очень быстро. Однако, когда центральные органы управления стали местом, где можно было работать без особых усилий и получать больше, процесс деградации советской системы стал необратимым.

Евгений Спицын в своей книге «Ложь и правда о советской экономике» пишет: «А. П. Прохоров в своей работе «Русская модель управления» дал жёсткую, но справедливую оценку брежневской кадровой политике последнего периода его правления. Он назвал её «иммобилизмом советской политической системы».

Прохоров подробно анализирует процесс постепенного упадка сталинской системы управления, который распространялся с верхнего этажа на нижний. Он приходит к печальному выводу, что с каждым десятилетием она захватывала ещё одну ступеньку управленческой пирамиды.

В 1950-е годы ещё снимали с работы, а разгромная статья в газете была приговором карьере. Но наказания стали мягче и не всегда справедливыми. Система уже не была такой жестокой, в ней можно было жить и работать. На верхних этажах появились люди, не способные к работе, и для наказания их стали использовать выговор — специфичное русское «наказание без наказания». Затем наступили 1960-е годы, когда наказания стали ещё мягче и не всегда справедливыми. В 1970-е годы наступил полный развал, а к началу 1980-х годов потеря управляемости достигла карикатурных форм. Обновление руководящих кадров почти прекратилось. В те годы часть директоров заводов продолжали работать так, как было заведено при И. В. Сталине: по 12 часов в сутки, с нервотрёпками и нагоняями. Они истово боролись за выполнение плана. А часть уже освоила правила «бесконфликтного» управления и жила в своё удовольствие, проводя значительную часть рабочего времени на согласованиях в Москве, разъезжая по командировкам в братские страны и заседая в загородных заводских профилакториях.

Кроме того, на всех уровнях управления — в промышленных объединениях, главках и министерствах — настоящей работы почти не было, только бесконечные согласования. В низовых подразделениях колесо планового управления ещё крутилось по инерции, но было ясно, что ещё десятилетие — и все заводы тоже будут захвачены застойным управлением. Постепенно они тоже перестали бы работать. В предперестроечный период основной движущей силой народного хозяйства были уже не предприятия, а цехи. Основной рабочей лошадкой был уже не нарком или министр, не начальник главка или директор предприятия, от которых уже мало что зависело, а начальник цеха.

Анализируя опыт СССР, мы лучше понимаем решения КПК середины XX века. Мао Цзэдун видел эту тенденцию и понимал, что если партийная элита почувствует, что «теперь можно не работать», то всё покатится под откос. Поэтому он принимал экстравагантные решения, которые держали руководство КПК на всех уровнях в постоянном напряжении, например, знаменитое распоряжение «огонь по штабам». Современная КПК видит в тех решениях Мао как много прогрессивного, так и конкретные перегибы. Но сам факт того, что партия понимает, для чего Мао постоянно тасовал кадры и держал элиту высшего и среднего уровня управления в напряжении, говорит о том, что урок усвоен.

На момент брежневского правления политическое вырождение центральных аппаратов государства и партии произошло ещё и потому, что реальная власть была уже децентрализована. Много власти получили партийные отделы на местах за счёт того, что канула в Лету централизованная экономика и господствующее положение Госплана. Поэтому прогрессивным элементам внутри партии было не на кого опираться. Для лечения СССР потребовались бы экстраординарные меры, провести которые можно было бы только при чётком и слаженном политическом действии волевых людей. Но вместо них в аппарат ЦК уже проникли такие, как Горбачёв, а на местном уровне уже орудовали такие, как Ельцин. Так что поражение советской власти к началу перестройки было предопределено.

Подписывайтесь на наш журнал, ставьте лайки, комментируйте, читайте другие наши материалы. А также можете связаться с нашей редакцией через Телеграм-бот - https://t.me/foton_editorial_bot