Россию призвали принять в НАТО. Но как Вашингтон не мог принять РФ туда в 1990-е, так не сможет и сейчас — и вот почему

Отказ США от интеграции России в структуры НАТО и Европейского союза после распада СССР представляет собой классический пример действия закона единства и борьбы противоположностей в рамках капиталистической системы. Победа Запада в Холодной войне и крах социалистического блока породили иллюзию конца истории, выраженную в концепции Фрэнсиса Фукуямы. Однако диалектический материализм учит, что любое развитие происходит через борьбу противоположностей, и исчезновение одного главного противоречия немедленно порождает новые. Антагонизм между империалистическими центрами, временно подавленный в условиях биполярного мира, с неизбежностью должен был возродиться после исчезновения общего врага.

Постсоветское руководство пыталось встроиться в НАТО и ЕС, но все попытки были завёрнуты. Сегодня близкие к Трампу сторонники нового курса США вновь говорят о возможности принять Россию в НАТО, дабы закрыть все противоречия на континенте. Но опять эта стратегия вряд ли может иметь шанс на успех, ведь НАТО - это инструмент ультраимпериализма, а ультраимпериализм на наших глазах разваливается, что разрушает и его широкий инструментарий.

Стратегическая задача США в 1990-е заключалась не в укреплении мировой системы сотрудничества, а в консервации своей гегемонии, достигнутой в результате победы над СССР. Принятие России в НАТО и ЕС создавало бы непреодолимую угрозу для ультраимпериалистической модели, основанной на доминировании американского капитала. Россия даже в ослабленном состоянии 1990-х годов сохраняла значительный промышленный, научный и военный потенциал, унаследованный от Советского Союза. Её интеграция в западные структуры неминуемо привела бы к формированию внутри них мощного центра силы, способного бросить вызов монополии США.

Экономическая логика также противоречила политической интеграции. Включение России в зону евро и общеевропейский рынок создало бы предпосылки для формирования континентального экономического блока, способного действовать в интересах европейского, а не транснационального монополистического капитала. Сращивание германской промышленности с российскими ресурсами и научным потенциалом могло бы создать самостоятельный полюс экономического развития, что противоречило бы интересам сохранения глобальной долларовой системы и финансовой гегемонии Уолл-стрит.

Военно-политический аспект проблемы был не менее важен. НАТО создан как инструмент сдерживания СССР, после его распада должен был либо самораспуститься, либо найти новую цель для оправдания своего существования. Принятие России в альянс лишало его основного стратегического содержания, тогда как сохранение России в роли потенциального противника позволяло оправдать сохранение американского военного присутствия в Европе и контроль над европейскими союзниками.

Диалектика этого процесса проявляется в том, что сами условия победы в Холодной войне содержали в себе семена будущих конфликтов. Ультраимпериализм, способный консолидироваться перед лицом внешней угрозы, теряет внутреннее единство после её исчезновения. Противоречия между американским и европейским капиталом, между финансовым и промышленным секторами, между глобалистскими и национально-ориентированными группировками буржуазии — все эти антагонизмы, временно подавленные, с неизбежностью должны были выйти на поверхность.

Отказ от интеграции России был, таким образом, не случайной ошибкой, а закономерным результатом действия империалистической логики. США предпочли сохранить систему однополярного мира, основанную на их гегемонии, даже ценой долгосрочной дестабилизации международных отношений. Этот выбор определялся не субъективными желаниями политиков, а объективными интересами транснационального монополистического капитала, стремящегося к сохранению и усилению своей глобальной ренты.

Нынешний кризис ультраимпериализма является прямым следствием этой стратегии. Попытки США сохранить свою гегемонию через расширение НАТО на восток и сдерживание России привели к обратному результату — ускорению формирования многополярного мира и укреплению стратегического партнерства между Россией и Китаем. Противоречия капиталистической системы, временно сглаженные в период однополярного момента, вышли на поверхность с новой силой, подтверждая правоту марксистского анализа о неизбежности империалистических противоречий.

Исторический опыт показывает, что никакая победа в рамках капиталистической системы не может быть окончательной. Каждое разрешение противоречия порождает новые, еще более глубокие конфликты. Кризис ультраимпериализма открывает новые возможности для прогрессивных сил, демонстрируя историческую ограниченность капиталистической системы и необходимость перехода к социалистической организации общества.

Подписывайтесь на наш журнал, ставьте лайки, комментируйте, читайте другие наши материалы. А также можете связаться с нашей редакцией через Телеграм-бот - https://t.me/foton_editorial_bot