США вкладывают большие деньги в принципиально новое оружие, основанное на ИИ — готовятся к войнам без ядерных ракет?

Нынешние инвестиции Пентагона в области искусственного интеллекта и автономных систем представляют собой не просто технологическую модернизацию, а качественное преобразование самого характера войны, отражающее глубинные противоречия империализма на его ультраимпериалистической стадии. Гонка военно-технологических инноваций, инициированная США, является закономерным продуктом обострения конкуренции между центрами капиталистической аккумуляции и попыткой разрешить фундаментальное противоречие между растущими затратами на традиционные военные системы и необходимостью сохранения глобального доминирования. Конкретно-исторический анализ этих процессов требует применения диалектико-материалистического метода, выявляющего связь между развитием производительных сил в военной сфере и производственными отношениями современного капитализма.

Американский оборонный контракт с калифорнийским стартапом TurbineOne на сумму 98,9 миллиона долларов для внедрения систем искусственного интеллекта в пехотные подразделения демонстрирует стратегический поворот от традиционных платформ к алгоритмическому доминированию. Программное обеспечение, позволяющее идентифицировать угрозы в условиях радиоэлектронного подавления без участия удаленных аналитиков, свидетельствует о переходе к децентрализованным системам управления, что объективно отражает общую тенденцию автоматизации производства, перенесенную в военную сферу. Это не просто техническое усовершенствование, а изменение способа ведения войны, где когнитивные функции постепенно передаются машинам, что соответствует марксистскому тезису о постоянной революции в производительных силах.

Параллельно развиваются гиперзвуковые технологии, где США стремятся ликвидировать отставание от России и Китая. Программа Long-Range Hypersonic Weapon (LRHW) с ракетой Dark Eagle, способной развивать скорость до 4,9 Маха на расстоянии 3100 км, представляет собой попытку создать инструмент для быстрого глобального удара. Однако технические трудности и перенос сроков развертывания до конца 2025 года подчёркивает фундаментальную проблему современного военно-промышленного комплекса — растущее противоречие между сложностью технологий и способностью капиталистической системы организовать их эффективное производство.

Автономная боевая машина DeepStrike, испытанная в марте 2025 года, иллюстрирует тенденцию к сокращению человеческого участия в военных операциях. Разработанная Raytheon в сотрудничестве с Forterra и Oshkosh Defense, эта система способна работать без экипажа, используя алгоритмы автономного вождения и модульную архитектуру. Это прямое продолжение теории капитала Маркса — замена живого труда машинным, что в военной сфере выражается в стремлении максимально исключить солдата из процесса применения силы для повышения эффективности и сокращения политических рисков.

Программа Next Generation Air Dominance (NGAD) по созданию истребителя шестого поколения с использованием технологий снижения заметности и сетецентрических возможностей сталкивается с проблемой чрезмерной стоимости, которая может превысить 300 миллионов долларов за единицу. Этот факт ярко иллюстрирует ключевое противоречие современного военного производства — экспоненциальный рост стоимости вооружений при относительном снижении их доступности и массовости, что ведет к дальнейшей концентрации военной мощи в руках ограниченного числа технологически развитых держав.

Инвестиционная стратегия Управления стратегического капитала Минобороны США на 2025 год с бюджетом до 1 миллиарда долларов для финансирования критически важных технологий показывает, что правящие круги осознают необходимость государственного вмешательства в развитие ключевых отраслей. Это подтверждает ленинский тезис о сращивании государства с монополиями в эпоху империализма, когда частный капитал не способен самостоятельно финансировать прорывные разработки с высокими рисками и длительными сроками окупаемости.

Развертывание системы Hypersonic and Ballistic Tracking Space Sensor для обнаружения гиперзвуковых целей и разработка перехватчика Glide Phase Interceptor (GPI) демонстрируют переход военной конкуренции в космическую сферу. Это соответствует закону возвышения потребностей — развитие производительных сил требует новых областей для экспансии, и космос становится новым фронтом империалистического соперничества.

Противоречия этих процессов проявляются в нескольких аспектах. Во-первых, технологическая сложность новых систем ведет к их концентрации в руках ограниченного числа стран, углубляя неравенство в глобальной военно-политической системе. Во-вторых, автоматизация войны создает иллюзию «бескровных» конфликтов, потенциально снижая политические барьеры для применения силы. В-третьих, развитие автономных систем войны поднимает серьезные этические вопросы, которые буржуазное правовое сознание не в состоянии адекватно разрешить.

С марксистской точки зрения, эти технологические сдвиги являются проявлением общего закона капиталистического накопления — постоянной революции в производительных силах, которая обостряет все противоречия системы. Милитаризация технологического прогресса, подчинение науки интересам войны, концентрация ресурсов в военной сфере — все это признаки кризиса системы, которая не может найти продуктивного применения развитым производительным силам.

Подписывайтесь на наш журнал, ставьте лайки, комментируйте, читайте другие наши материалы. А также можете связаться с нашей редакцией через Телеграм-бот - https://t.me/foton_editorial_bot